Автор «Кемберлиады» — Кривин Феликс Давидович. Этот цикл стихотворений входит в книгу «Круги на песке». С 1960-го по 1996-й год свет увидели 22 книги Феликса Кривина (по данным Википедии). Например, такие, как «Учёные сказки», «Завтрашние сказки», «Несерьёзные Архимеды», «Брызги действительности», «Хвост павлина», «Гиацинтовые острова», «Подражание театру», «Вокруг капусты». Глядя на такие раритетно-тарарамные заголовки, раритетотарарамщики резонно решили, что проходить мимо этого явления природы, науки и литературы совсем не резон. Повращали шарабан. И волчок рандомно указал на представляемый вашему драгоценному вниманию стихоцикл или, если угодно, четырнадцатисегментник, ёмко и решительно обозначенный самим же автором как Кемберлиада.
В одном старом-старом немецком городе, на старом-старом механическом заводе родилась швейная машинка. Родители очень радовались её появлению и назвали красивым именем Зингер. Вероятно, они надеялись, что их машинка, работая, станет петь красивые песни… Родителям очень не хотелось расставаться с Зингер, но швейные машинки, как и прочие аппараты и механизмы, появляются на свет уже взрослыми и сразу после рождения должны работать. Надо сказать, что Зингер была первой в мире швейной машинкой, и родители очень ей гордились, да и было чем! Малышка не только отлично работала, но и была хороша внешне. Её никелированные детали поблёскивали; изящно изогнутый стан был украшен гербом её родного завода; ручка, корпус и крышка были выточены из карельской берёзы, покрыты лаком и разрисованы орнаментом из сусального золота.
Ах, какой огромный дом! Это мой участок. Я бреду к нему с мешком, дед Мороз несчастный… У меня есть красный нос, борода лопатой… — Кто я, детки? — Дед Мороз! — Правильно. …Нанятый за плату.
Лучший подарок, по-моему, — мёд! Это и ослик сразу поймёт. Даже немножечко, чайная ложечка — это уже хорошо. Ну, а тем более полный горшок! … Но мёд — это очень уж хитрый предмет. Всякая вещь — или есть, или нет. А мёд — я никак не пойму, в чём секрет — Мёд если есть, то его сразу нет! …
Как-то раз шла Красная шапочка и всю дорогу размышляла: «В финале сказок выяснилось, что Дюймовочка была из эльфов, Золушка стала принцессой… Интересно, что получится из меня?» Пришла к Бабушке. А та с порога заявила: — Меняю корзину пирожков на короб колобков один к одному.
Жили-были дед c бабой. Дед Баобаб да баба Деодеда. Ну как дед и баба? Были, конечно, у них многочисленные дети, внуки и несколькоюродные племянники. Было им самим далеко за восемьдесят по документам. Однако те, кто в паспорт не заглядывал, не давали никак, никогда, ни за что бабе больше восемнадцати. Точнее, давали обычно ровно восемнадцать.
Старикам такая жизнь: не паши, не майся, со старухой на печи лежи да обнимайся!
Жил старик со своей старухой у самого синего моря Раритета, на северном побережье загадочного острова Папумем, в той самой знаменитой бухте Барахте.
Они жили не в ветхой землянке, а во вполне приличном тереме (два этажа с мезонином; четыре комнаты, не считая просторной прихожей; кухня «нехай так» 7х8 м; пол утеплённый, потолок натяжной, санузел раздельный, ванна джакузи, кабина душевая) ровно тридцать лет и три года. Дети-внуки разъехались, затихли в ожидании наследства.
Итак, Колобок вместе с королевскими почестями отправился домой, но так как он был несколько уставший после битвы об заклад, то решил немного вздремнуть. А эти самые почести, состоявшие из пары бравых служак из личной охраны короля, возле горы, той самой, из яиц, чуть растерялись. Сначала хотели свернуть её, но потом вспомнили, что задача у них совсем другая. И, не отличаясь уже оригинальностью, тоже решили обойти её, как и все умные, но выбрали направление не налево, как следовало, а направо, и, конечно же, ушли в другую сторону от дома нашего героя.
Колобок поставил точку под очередным своим шедевром и задумался, глядя в окно. Но тут же раздумался — на окне сидела муха. Вроде бы ничего удивительного, если бы она не держала в лапах денежку. Мало того — денежка по сравнению с мухой была громадная. Колобку, конечно, захотелось помочь женщине и забрать монетку, но откуда-то вылетел комар и давай зудеть (при этом он размахивал крохотной шпагой, которая не убьёт, но, если поколет… больно же!): — Руки прочь от моей дражайшей Цокотухи!
