Если Вы потеряли себя, 1). сядьте и успокойтесь; 2). постарайтесь вспомнить, где Вы видели себя в последний раз. Скорее всего, Вы там и сидите.
Если Вас пугает Ваш возраст — попробуйте перевести его в доллары. Вы увидите, как это чертовски мало.
Почаще говорите хорошо о себе. Источник забывается, а информация остаётся.
Эта запись посвящена соседнему сайту. Соседний сайт называется «Лесом до неба».
По-тарарамски сказать,
{Земную жизнь пройдя до половины, я очутился в собственном носу}.
Этот пробирающийся сквозь тернии к звёздам сайт состоит в основном из песенных текстов и прочих помогающих людям по жизни цитат. Поэтому и рассказ о нём слеплен аналогично.
Нет, жизнь — не только майский день, где все танцуют и поют:
И расстаются люди здесь, и счастья ждут, и слёзы льют.
Вдруг дунет ветер ледяной — и от тоски застыну я…
Но, словно крылья за спиной, возникнет музыка моя.
Нет, всё, конечно, не сбылось в потоке лет, мелькании дней;
Но если что-то удалось — спасибо музыке моей.
Вот зазвучала, поплыла, спустившись с дивной высоты —
И два невидимых крыла меня выносят из беды.
Рыжие и сивые
В школе дрались рыжие с сивыми.
И те, и другие считали себя красивыми.
Кончили драться, когда стали лысые.
И было не понять — где рыжие, а где белобрысые.
Былина
Сидит Славочка на заборике,
А под ним на скамеечке Боренька.
Боренька взял тетрадочку,
Написал: «Дурачок ты, Славочка».
Поскольку Раритетный сайт как таковой с некоторой поры по непонятным причинам исчез, почётное звание раритетных перешло теперь на Лдн и Т! Бывшие публикации Раритетного сайта постепенно распределяются между этими двумя. Раритетный сайт делался через конструктор и состоял из одних страниц. Каждая публикация предварялась особым эпиграфом. Этот эпиграф стоял в левом верхнем углу. Наш любимый WordPress не предусматривает подобного вида записей. Поэтому хочется собрать эпиграфы со всех страниц Раритетного сайта здесь, в отдельной записи сайта Т!
Автор «Кемберлиады» — Кривин Феликс Давидович.
Этот цикл стихотворений входит в книгу «Круги на песке».
С 1960-го по 1996-й год свет увидели 22 книги Феликса Кривина (по данным Википедии). Например, такие, как «Учёные сказки», «Завтрашние сказки», «Несерьёзные Архимеды», «Брызги действительности», «Хвост павлина», «Гиацинтовые острова», «Подражание театру», «Вокруг капусты».
Глядя на такие раритетно-тарарамные заголовки, раритетотарарамщики резонно решили, что проходить мимо этого явления природы, науки и литературы совсем не резон. Повращали шарабан. И волчок рандомно указал на представляемый вашему драгоценному вниманию стихоцикл или, если угодно, четырнадцатисегментник, ёмко и решительно обозначенный самим же автором как Кемберлиада.
Весёлый крестик — что бы это могло быть?
Думается, такое наименование мог бы носить интернационал танцующих христианских пофигистов, благодаря которым в Иерусалиме накануне Светлого воскресенья загорается Благодатный огонь.
Или такая могла быть глава в книге «Весёлое лето». Ваш покорный слуга мечтал стать настоящим детским писателем, учась в начальной школе. Однажды летом автор этих строк был отправлен в деревню к бабушке. Деревня состояла из одного дома, а пройти к ней можно было разными путями. Один из маршрутов назывался «Через крестик».
В одном старом-старом немецком городе, на старом-старом механическом заводе родилась швейная машинка. Родители очень радовались её появлению и назвали красивым именем Зингер. Вероятно, они надеялись, что их машинка, работая, станет петь красивые песни…
Родителям очень не хотелось расставаться с Зингер, но швейные машинки, как и прочие аппараты и механизмы, появляются на свет уже взрослыми и сразу после рождения должны работать. Надо сказать, что Зингер была первой в мире швейной машинкой, и родители очень ей гордились, да и было чем! Малышка не только отлично работала, но и была хороша внешне. Её никелированные детали поблёскивали; изящно изогнутый стан был украшен гербом её родного завода; ручка, корпус и крышка были выточены из карельской берёзы, покрыты лаком и разрисованы орнаментом из сусального золота.
Однажды в разгар полуденной жары четверо лесных жителей томно возлежали у себя на холме, ожидая, когда сварится обед. Юлька, бросив в котелок с картошкой щепотку сушёного укропа, мечтательно протянула:
— Сейчас бы фруктов свеженьких: бананчиков, апельсинчиков. В Москве, небось, вовсю клубнику уже продают. И сладенькое к чаю у нас на исходе.
Майор присоединился к её фантазиям:
— Это точно. Кашетерапия — дело, конечно, хорошее — у меня стул как у младенца стал. Однако хочется и овощей каких-нибудь, борщика там, огурчиков малосольных. А нашпигованные чесноком шматки сала уже по ночам снятся.
Виноватить никого не хотелось бы. Если же кто чувствует себя виноватым, то пусть готовится понести наказание.
— Ну, ступай же с богом, — говорил Иван Иванович. — Чего ж ты стоишь?
Ведь я тебя не бью!
(Н. В. Гоголь).
