Возвращение героя

Сказочная карта № 22

Собрался тут же Колобок из кусочков и направился к создателям своим, Деду с Бабкой. Глядь, а на дороге пролегла река… Удивился очень Колобок: что это за геофизические изменения такие вдруг? Ведь не очень и долго вроде ходил он по приключениям. Почти вчера вышел. Ну, может быть, позавчера. Или месяца два назад… В общем, совсем чуть-чуть погулял, а тут такие изменения.

Попробовал водицы — а она солёная. Ещё больше удивился Колобок: море, что ль, решило сюда переселиться, да дорожка узкой оказалась? Поудивлялся Колобок, поудивлялся, ну и дальше покатился. В родные… как его… аа… пенаты… «Всё-таки долговато, наверное, гулял я, — подумалось Колобку, — даже название дома подзабыл…». И двинулся дальше в путь к этим… как его… пенатам. Путь ему преградила гора. «Странная гора, — снова решил подумать Колобок, — блестящая и какая-то бугристая». Подкатился он ближе: а это курица той тинейджера с «Беломором» в красной шапке склад сделала… из золотых яиц… Безответственная птица, что сказать? Несётся где попало.
— Иди-ка ты домой, нечего по лесам шастать, тут Волк бродит, а мораль у него на нуле. Педофил он, а может, и зоофил, нарвёшься. — сказал Колобок этой дурной курице.
Курица с испугу снесла тут же яйцо, и не золотое, по привычке, а простое, и понеслась, то есть полетела, в сторону дома…
«…Наверное… ан нет… С меня взятки гладки, — снова подумалось Колобку, — я отправлял её по месту постоянной прописки… Ничего себе, я становлюсь великим мыслителем, нужно бы начать записывать мысли… Потом афоризмами разлетятся, — самодовольно ещё раз подумалось Колобку. — Но это потом. А пока, как и всякий умный, гору обойду…».
А вот и дом на пригорочке. Ого! Так вот где река начало берёт! Сидят дед с бабкой на пороге и слёзы льют. И не в три ручья, а в десять с половиной… Ну, ещё с небольшой добавкой… Геофизики такие… Что ты с ними сделаешь? Хотя… Есть метод… И Колобок решительно двинулся вперёд…

Дорога

Дорога. Она от края и до края, от порога до порога — всё дорога.
Дорога. Она как море и как Волга, и до завтра, и надолго — всё дорога.
Дорога. Она по снегу и по звёздам, утром рано, ночью поздно — всё дорога.
Дорога. Она — и радость, и тревога, и близка, и далека!

Дорога. Она от края и до края, от порога до порога — всё дорога.
Дорога. Она как вечность терпелива, как минута тороплива — всё дорога.
Дорога. Она — прощанье, и прощенье, и к любимым возвращенье — всё дорога.
Дорога. Она — и радость, и тревога, и близка, и далека!

(Р. Майоров — В. Харитонов).


Подкатывает, значится, Колобок к родному порогу, к своим родителям… Да-да, родителям! Хоть уж далеко не юного возраста дед с бабкой, а вот смотри-ка, родили, то есть слепили себе сыночка… По старости, видать, забыли, как парень выглядеть должен; без тельца его состряпали… Но что поделать… Маразм. Склероз. Однако вернёмся к Колобку. Только решил он привести свой метод в действие (а метод был прост: броситься, так сказать, на шею и сказать: «Не плачь, дед, не плачь, бабка, снесу я вам…», как вдруг до него донеслось с ужасом, что эти слова кто-то другой говорил когда-то, а он плагиатом занялся…). Допутешествовался, вот ведь… Точно! Это та курица в крапинку когда-то так высказалась, которую он в лесу встретил и напугал нешуточно. То-то ему казалось, что видел её уже где-то. «Вот же засада, — подумалось Колобку. Хорошо хоть добежать ещё не успел до рыдающих предков: пригорок уж больно крут, не разгонишься… Да и негоже правой руке самого Крабодуя прыгать козликом по горам. Степенность надо проявлять. Тем более что, считай уж, готовый мудрец: вон сколько надумал по дороге. Колобок чинно-важно подъехал и воскликнул:
— Это вы что такое тут творите? Смотрите, болото разливанное уже!
Дед с бабкой, испугавшись крика, икнули, и вмиг фонтан перестал слезоточить.
— Да мы эта… Соскучились уж больно. Ты ж, неслух, убежал. А муки больше нет, лепить тебе братика не из чего. Зимой слепили тебе сестричку, так растаяла по весне. Пробовали из глины лепить — всё какие-то китайские терракотовые воины получаются, и китайцы их сразу увозят куда-то… Кругом пятнадцать.
— Вернулся я, — поспешил обрадовать их Колобок, — устал странствовать пока. Передохнуть малость нужно. Мемуары пописать…

— И то дело, милок, проходи-ка в дом.
Засуетились дед с бабкой. Вошли в избушку, расстелили скатерть-самобранку, которую Колобок позаимствовал у Бабы-Яги (не подумайте ничего плохого: холодно просто было, вот и пришлось взять взаймы на неопределённый срок скатёрочку), потрапезничали чем скатерть послала. Вытащил Колобок перо, которое позаимствовал у Жар-птицы (правда, она очень недовольная была и даже клюнула пару раз заёмщика; но это мелочи — с таким пером всё само пишется) и сел писать свои гениальные творения. А как же иначе: если мысли гениальные, то и творения другими быть не могут.
Но это уже другая история.

Путь домой

Птицы вечером весенним к нам спешат издалека.
Их любуясь отраженьем, стала зеркалом река.
Птиц несёт попутный ветер, степь зовёт живой травой.
Хорошо, что есть на свете это счастье — путь домой.

Словно устали не знают, столько радости в груди!
Впереди — страна родная, а чужбина — позади.
Снова их озёра встретят и подарят им покой.
Хорошо, что есть на свете это счастье — путь домой.

Можно здесь душой согреться, здесь земля теплом полна.
Ведь Россия, словно сердце, словно жизнь, — всего одна.
Снова птиц усталых встретил и приветил край родной.
Хорошо, что есть на свете это счастье — путь домой.

(В. Киселёв — Б. Дубровин).

Глоток

До обидного жизнь коротка,
Не надолго венчают на царство:
От глотка молока до глотка
Подносимого с плачем лекарства.

Но меж теми глотками — заметь! —
Нам немало на выбор даётся:
Можно дома за чаем сидеть,
Можно пить из далёких колодцев.

Если жизнь не легка, не гладка,
Если в жизни шагаешь далёко,
То не так уж она коротка,
И бранить её было б жестоко.

Через горы, чащобы, пески,
Не боясь ни тумана, ни ветра,
Ты пошёл от истоков реки
И до устья дошёл незаметно.

Вот и кончен далёкий поход —
Не лекарство ты пьёшь из стакана:
Это губы твои обдаёт
Горьковатая зыбь Океана.

(В. Шефнер).

Океан

Ветер мужества снова колышет волну,
Ветер мужества снова касается флага.
Ветер мужества нашу овеял весну.
Вновь над нами огни Зодиака.

Сколько думали, как от причала уйдём,
Сколько верили нашей мужающей силе.
Сколько грезили строгим моряцким трудом —
И мечту эту в явь превратили.

Плещет звёздами странствий простор молодой,
Сердцу радостно в этой сверкающей сини.
Просто мы родились под счастливой звездой —
Под высокой звездою России.

Океан, океан, океан
Под великою звёздною крышей,
Ты, как небо, отважному дан,
С каждым днём ты всё ближе,
Вечной юностью дышишь, океан, океан, океан. Океан…

(А. Барыкин — Б. Дубровин).

Published by

Марина 3D Магина

Как родилась, не помню... И в какое время суток, тоже не ведаю, но наверняка днём, так как мы с Солнцем любим друг другу улыбаться. Помню только, что росла. Росла, росла и выросла. Одновременно с этим училась, выучилась и стала работать — строителем и дизайнером.

Добавить комментарий

Ваш e-mail не будет опубликован. Обязательные поля помечены *